Неточные совпадения
Стабровский очень был обрадован, когда «слявяночка» явилась обратно, счастливая своим молодым самопожертвованием. Даже Дидя, и та была рада, что Устенька опять будет с ней. Одним словом, все устроилось как нельзя лучше, и «славяночка» еще никогда не чувствовала себя такою счастливой. Да, она уже была нужна, и эта мысль приводила ее в восторг. Затем она так любила всю семью Стабровских,
мисс Дудль, всех. В этом именно
доме она нашла то, чего ей не могла дать даже отцовская любовь.
— Они выгонят меня из
дому, как старую водовозную клячу, — спокойно предусматривала события
мисс Дудль. — И я не довела бы себя до этого, если бы мне не было жаль мистера Стабровского… Без меня о нем все забудут. Мистер Казимир ждет только его смерти, чтобы получить все деньги… Дидя будет еще много плакать и тогда вспомнит обо мне.
Стабровский действительно любил Устеньку по-отцовски и сейчас невольно сравнивал ее с Дидей, сухой, выдержанной и насмешливой. У Диди не было сердца, как уверяла
мисс Дудль, и Стабровский раньше смеялся над этою институтскою фразой, а теперь невольно должен был с ней согласиться. Взять хоть настоящий случай. Устенька прожила у них в
доме почти восемь лет, сроднилась со всеми, и на прощанье у Диди не нашлось ничего ей сказать, кроме насмешки.
Городские новости врывались в
дом Стабровского, минуя самый строгий контроль
мисс Дудль.
Доктор вдруг замолчал, нахмурился и быстро начал прощаться.
Мисс Дудль, знавшая его семейную обстановку, пожалела доктора, которого, может быть, ждет
дома неприятная семейная сцена за лишние полчаса, проведенные у постели больной. Но доктор не пошел домой, а бесцельно бродил по городу часа три, пока не очутился у новой вальцовой мельницы Луковникова.
Устенька Луковникова жила сейчас у отца. Она простилась с гостеприимным
домом Стабровских еще в прошлом году. Ей очень тяжело было расставаться с этою семьей, но отец быстро старился и скучал без нее. Сцена прощания вышла самая трогательная, а
мисс Дудль убежала к себе в комнату, заперлась на ключ и ни за что не хотела выйти.
— Вот это главная комната в
доме, потому что в ней мы зарабатываем свое будущее, — объяснял Стабровский гостю. — Вот и вашей славяночке уже приготовлена парта. Здесь царство
мисс Дудль, и я спрашиваю ее позволения, прежде чем войти.
Дом, в котором жил Стабровский, тоже занялся. У подъезда стояла коляска, потом вышли Стабровский с женой и Дидей, но отъезд не состоялся благодаря
мисс Дудль. Англичанка схватила горшок с олеандром и опрометью бросилась вдоль по улице. Ее остановил какой-то оборванец, выдернул олеандр и принялся им хлестать несчастную англичанку.
Она немедленно отложила ей капитал и пригласила в
дом гувернантку,
мисс Кригс, которая и прожила у них до шестнадцатилетнего возраста воспитанницы, но ей вдруг почему-то было отказано.
Через минуту двери
домов в Дэбльтоуне раскрывались, и жители выходили навстречу своих приезжих. Вагон опустел. Молодой человек еще долго кланялся мистеру Дикинсону и напоминал о поклоне
мисс Люси. Потом он отправился в город и посеял там некоторое беспокойство и тревогу.
Вы же связаны с их
домом, и ваши поступки могли возбудить скандал, тем более что она каждодневно является в публике под руку с генералом или с
мисс Полиною.
Не успела она проговорить свое обещанье, как дети, слушавшие сначала очень внимательно, бросились со всех ног осаждать ее; кто цеплялся за ее платье, кто усиливался влезть на ее колена, кто успел обхватить ее шею и осыпал лицо поцелуями; осада сопровождалась такими шумными овациями, такими криками радости, что
мисс Бликс вошла в одну дверь, в другую вбежала молодая швейцарка, приглашенная в
дом как учительница музыки для старшей дочери; за ними показалась кормилица, державшая новорожденного, укутанного в одеяло с ниспадавшими до полу кружевными обшивками.
Его в
доме обласкали, как родного, сама
мисс Клэр что-то очень подробно стала расспрашивать о России, о том, как там живут, о родных Володи.
— Дитя вне опасности! — подтвердила
мисс Мабель и помогла Марье Васильевне и хозяйке
дома перенести Леночку в спальню Стогунцевой.